После публикации в прессе ОНФ начал проверку ремонта домов в центре Ростова

Михаил Попов: мы проверим сметы и выясним, кто контролирует работы

На публикации donnews.ru «В свежеотремонтированном доме на Баумана после ливня потекла крыша» (Баумана,12) и «В центре Ростова в доме, где проводят капремонт, после ливня рухнул потолок» (Шаумяна, 69) откликнулись члены регионального штаба Общероссийского народного фронта (ОНФ). Они решили выяснить, почему в якобы отремонтированных домах ростовчанам становится невыносимо жить, а жильцы всё чаще жалуются на халатный ремонт и невнимание со стороны местной администрации.

Рабочая группа регионального отделения ОНФ «Социальная справедливость» под руководством Михаила Попова, а с ней и журналист donnews.ru, выехали на два объекта и увидели дыры в потолке, на стенах и крыше своими глазами.

В трёхэтажном доме на Баумана, который построен буквой П, капитальный ремонт закончится по плану 1 ноября. Но работы по ремонту фасада и кровли уже практически завершены. Заходим в дом со двора: здесь покосившиеся стены с потёками и трещинами, на третьем этаже в потолке (причём, в нескольких местах) большие дыры, которые, появилась сразу после ливня 8 сентября. Несмотря на то, что дому около 200 лет, до этого ремонта крыша практически не текла. Под таким потолком теперь не просто страшно жить, но даже стоять.

Дыра в потолке на первом этаже

Потёки на стенах

Поднимаемся на чердак, где в глаза сразу бросаются торчащие изо всех досок огромные гвозди. Между профнастилом и уже прогнившими досками плёнка, без утепляющего ковра, без гидроизоляции. Сделано все очень неаккуратно, косо и а бы как.

Новые доски прибиты гвоздями к плёнке

— Металлопрофиль просто прибили гвоздями к старым доскам. А новые рейки прибиты мимо, — замечает Михаил Попов. — Здесь почти все балки старые. Их нужно заменить. А вот, смотрите, эту просто выбросили, как негодную.

Продвигаемся дальше по чердаку, к металлопластиковому окну. Из-под него торчит монтажная пена, чередующаяся с кусками кирпичей.

Окно на чердаке

— Этого, конечно, не должно быть. Рабочие прибили пару новых балок — якобы усилили кровлю, — недоумевает Михаил Попов. — Нам нужно будет запросить смету, познакомиться с ней. Даже если в ней указан частичный ремонт, замена стропил и обрешётки всё равно не сделана. Можем предположить, что это всё — следствие экономии, — подытоживает Михаил Попов, когда спускается с чердака.

Профнастил на крыше 

На первом этаже домохозяйка Олеся Удовиченко показывает нам общую кухню и ванную комнату. По их стенам течёт вода, а штукатурка отваливается.

Стена кухни на первом этаже

— На нашем этаже пять квартир. Нам всем сказали, чтобы мы всё ремонтировали за свои деньги, хотя мы платим по квитанции за ремонт и содержание жилья — кто 600 рублей, кто 1200, исходя из площади комнаты. Я уже устала вызывать ЖЭУ, толку никакого. Они только отписываются. Мы несколько раз писали заявление о признании дома аварийным. Но все комиссии говорят одно и то же: дом не аварийный, — возмущается женщина.

Жительница второго этажа Галина Савченко живёт в доме более 80 лет. У неё после ремонта начал течь потолок.

— В комнате на полу было очень много воды, всё промокло. В ванной вода с крыши потекла по стояку, — жалуется пенсионерка.

— Ну а вы смету ремонта видели? Оценивали её, когда составляли? — спрашивает Михаил Попов.

— Смету видела моя дочь, вам стоит ей позвонить, — добавила женщина.

Члены группы записывают номер дочери Галины Савченко и обещают с ней связаться.

Когда снова спускаемся во двор, они отмечают, что увиденное нами — только «показной» ремонт.

— Задача муниципалитета — обеспечить комфортные условия проживания для граждан. А пока что мы видим обратное: муниципалитет обеспечивает комфортными условиями и комфортной работой только себя, — заявляет Михаил Попов.

Затем заходим в подъезд дома с фасада здания. Жительница третьего этажа Светлана Черноусова, жилище которой затопило сильнее других, собирается отправить жалобу, подписанную собственниками 11 пострадавших квартир в прокуратуру.

Комната Светланы

— Посмотрите, стену перекосило, дверь перекосило! Стена отошла! Всё сыпется. Полы повздувались! Проводка сырая. Таких проблем не было раньше, хотя и самого ремонта не было с 1955 года. Тут у меня живут мои родители-инвалиды. Сейчас я их перевезла на Западный в свою квартиру, потому что боюсь за них. Вдруг что на голову упадёт? Отношение к ним со стороны ЖЭУ ужасное. Собянина нам не хватает!

— У вас есть совет многоквартирного дома, ТСЖ? — интересуется Попов.

— Ничего нет у нас!

— А дефектную ведомость составляли? — продолжает Попов.

— Абсолютно ничего не делали!

— Как же тогда определили объём необходимых работ?

— Никак. Вот просто никак. Всё рушится изнутри, канализация течёт! Получается, что лицо намыли, задницу грязную оставили! — разводит руками ростовчанка.

Несмотря на то, что балкон является фасадным элементом здания и должен ремонтироваться в комплексе, за него Светлане пришлось платить отдельно: 2500 рублей за цементирование и 2500 за покрытие.

На вопрос членов рабочей группы, почему ей пришлось дополнительно оплачивать ремонт балкона, женщина отвечает, что так ей сказали рабочие-таджики.

— Один из них вообще потом заявил: давайте нам 75 тысяч и мы вам подъезд сделаем за три секунды!

У каждого жителя этого когда-то красивого, но теперь жёлтого с фасада и серого изнутри дома, есть свои претензии к властям и подрядчику: затапливает подвал, ступени лестниц в подъезде перекошенные, страшно ступить, из-за топота рабочих на потолке отвалилась штукатурка.

Жильцы показывают Михаилу Попову (справа) крышу дома

— Что они там делали: танцевали или материалы тяжёлые носили? — удивляются жильцы.

Активисты ОНФ обещают уже в ближайшее время проверить, как были распределены деньги, выделенные на ремонт.

— Нам нужно узнать, как составлялась смета и выполнены ли работы точно в соответствии с ней, что мы сейчас ставим под сомнение. Кроме того, мы не можем исключить, что экономия была разделена с теми, кто принимал эту работу. Нужно понять, как проводился аукцион, кто контролирует капремонт, кто его принимает. Совершенно точно понятно, что ремонт не должен проводиться в таком виде и такого качества, — говорит Михаил Попов, когда рабочая группа уже выходит из дома.